Борис кит годы жизни. Биография

(1910-04-06 ) (109 лет) Место рождения: Страна:

США США

Научная сфера: Место работы: Учёная степень:

Доктор математики и истории науки

Учёное звание: Альма-матер : Известен как: Награды и премии:

Медаль имени Оберта и др.

Бори́с Влади́мирович Кит (белор. Барыс Уладзімеравіч Кіт ) - американский учёный в области астронавтики, заслуженный профессор Мэрилендского университета (США) , старейший член Американского общества астронавтики, почётный член Британского межпланетного общества, член комитета международной Академии астронавтики (Париж), белорусский общественный деятель, учитель, математик, физик, химик.

Является почётным доктором наук Гродненского государственного университета имени Янки Купалы, Почётным гражданином Новогрудка (Гродненская область), в котором имеется посвящённая ему экспозиция. Новогрудский музей хранит около 600 экспонатов, переданных Борисом Китом - его личные вещи, публикации, фотоснимки, награды.

Биография

Борис Кит (его отец также носил фамилию Кит) родился 6.04.1910 года (по новому стилю) в Санкт-Петербурге в семье служащего Министерства почт и телеграфов, белоруса по национальности. В 1918 году семья вернулась в Белоруссию , на родину отца - в д. Огородники Новогрудского уезда Минской губернии (ныне деревня вошла в г. п. Кореличи Гродненской области). В 1924 году Борис поступил в 4 класс местной школы, а в сентябре 1926 года - в 6-й класс белорусской гимназии в г. Новогрудке (находившемся в -1939 годах в составе Польши).

Цитата с сайта о деятельности Бориса Кита во время ВОВ

В годы немецкой оккупации Б. Кит, несмотря на все трудности и невзгоды, не оставил просветительского поприща. В это время он преподавал в школе в деревне Лебедево под Молодечно , работал директором учительской семинарии в Поставах. По подозрению в связях с партизанами Б. Кит был арестован немецкими карательными органами (СД) и больше месяца просидел в тюрьме, от расстрела его спасли бывшие ученики. Несмотря на эти обстоятельства, на опасности, подстерегавшие человека, который в условиях войны и оккупации постоянно находился на виду, Б. Кит не отказался от идеи просвещения народа, не прекратил активной деятельности по организации образования молодежи. В 1943 году он стал директором торговой школы в Молодечно, разрешения на открытие которой удалось добиться от немецких властей. Причем учащиеся в ней получали не только профессиональную подготовку, но и знания по истории и культуре Беларуси. Б. Кит делал все возможное, чтобы повысить статус школы, преобразовать её в административно-торговый институт. Фактически обучение там велось по институтской программе, что старались скрыть от немцев. Когда же тем стало известно об этом факте, Борис Кит вновь оказался на грани ареста. Тем не менее он не спешил выполнять приказ о немедленном закрытии учебного заведения. Благодаря этому студенты смогли закончить курс обучения. По воспоминаниям учеников Б. Кита, опубликованным в книге Л. Савик "Космас беларуса ", он был "неординарный, высокообразованный человек". "В школе полностью отсутствовала какая-либо политизация. "… каждый из нас понимал, что немцы должны быть изгнаны с нашей земли". "Не понимали мы тогда, как нелегко было нашему директору, над ним нависла смертельная угроза не только со стороны оккупантов, но и от "своих". В послевоенное время советские власти жестоко расправлялись с преподавателями школ типа нашей. Возможно, предвидя это, Б. Кит решил покинуть Беларусь".

В 1944 году Борис Кит уехал с отступающими немецкими войсками в Германию , сначала в город Оффенбах-Линдау [ ] , потом в Мюнхен . В Мюнхене работала украинская национальная гимназия. Там Борис Кит в течение трех лет преподавал математику. Также учился на медицинском факультете Мюнхенского университета (1945-1948 гг.).

В конце 1948 года он переехал в США, в городок Саут-Ривер , где работал в фармацевтической фирме. В 1950 году Б. Кит переехал в Лос-Анджелес . Там он работал химиком в различных фирмах. Потом устроился в North American Aviation , где занимался разработками использования жидкого водорода в ракетостроении, участвовал в разработке топлива для космического корабля «Аполлон» , челночного космического корабля «Шатл» и др. проектах. В 1954 году вместе с женой Ниной получил американское гражданство.

В 1960 году выпустил первый в истории учебник по топливу для ракетных систем.

Борису Киту посвящено стихотворение Ольги Ипатовой «Настаўнік » («Учитель»), две книги белорусской писательницы Лидии Савик «Вяртанне » («Возвращение») и «Космас беларуса » («Космос белоруса»), картина Анатолия Кривенко «Борис Кит и Василь Быков» и др. произведения. Василь Быков написал «Аповяды Барыса Кіта, расказаныя ім самім » («Повествования Бориса Кита, рассказанные им самим»). Знаменитый писатель помогал знаменитому учёному писать биографию.

Имя Бориса Кита заложено в «капсулу времени» лучших учёных мировой космонавтики, замурованную в стену американского Капитолия (по др. данным, эта капсула теперь находится в специальном хранилище Гарвардского университета и будет вскрыта потомками только через 500 лет). Данного почётного жеста в США удостаиваются люди, имеющие особые заслуги перед страной.

В 90-х посетил Белоруссию. Впоследствии посещал её ещё несколько раз. Был избран Почетным доктором наук Гродненского государственного университета, а также почетным гражданином города Новогрудок.

«Рабочей группой белорусско-немецких встреч» учреждена Премия имени Бориса Кита , которая вручается писателям, учёным, журналистам и студентам, известным своей демократической деятельностью в Белоруссии (ею отмечены, в частности, писательница Ольга Ипатова (2003), доктор медицины Андрей Майсеёнок (Гродно , 2003) и др.).

В Минске создано объединение «Сябрына Барыса Кіта» («Товарищество Бориса Кита »).

В настоящее время проживает во Франкфурте-на-Майне (Германия).

Монографии

• Boris Kit, Douglas S. Evered . Rocket Propellant Handbook. The Macmillan Company, 1960.
• Boris Kit . U.S.S.R. Space Program: Manpower, Training, and Research Developments. University of Maryland, Department of Physics and Astronomy, 1964.
• William G. Mather, Gail A. Bloch, Boris V. Kit . Man, His Job, and the Environment: A Review and Annotated Bibliography of Selected Recent Research on Human Performance. U.S. Government Printing Office, 1970. - 101 pp.

Библиография

Напишите отзыв о статье "Кит, Борис Владимирович"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Кит, Борис Владимирович

– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу, я вас прошу, – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г"ебята, – прозвучал голос Денисова, – г"ысыо, маг"ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.

Пехотные полки, застигнутые врасплох в лесу, выбегали из леса, и роты, смешиваясь с другими ротами, уходили беспорядочными толпами. Один солдат в испуге проговорил страшное на войне и бессмысленное слово: «отрезали!», и слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.
– Обошли! Отрезали! Пропали! – кричали голоса бегущих.
Полковой командир, в ту самую минуту как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что случилось что нибудь ужасное с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста полковника и свою генеральскую важность, а главное – совершенно забыв про опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку седла и шпоря лошадь, поскакал к полку под градом обсыпавших, но счастливо миновавших его пуль. Он желал одного: узнать, в чем дело, и помочь и исправить во что бы то ни стало ошибку, ежели она была с его стороны, и не быть виновным ему, двадцать два года служившему, ни в чем не замеченному, примерному офицеру.
Счастливо проскакав между французами, он подскакал к полю за лесом, через который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались под гору. Наступила та минута нравственного колебания, которая решает участь сражений: послушают эти расстроенные толпы солдат голоса своего командира или, оглянувшись на него, побегут дальше. Несмотря на отчаянный крик прежде столь грозного для солдата голоса полкового командира, несмотря на разъяренное, багровое, на себя не похожее лицо полкового командира и маханье шпагой, солдаты всё бежали, разговаривали, стреляли в воздух и не слушали команды. Нравственное колебание, решающее участь сражений, очевидно, разрешалось в пользу страха.

День рождения 06 апреля 1910

всемирно известный учёный в области астронавтики, математик, физик, химик, доктор философских наук в области математики и истории науки, заслуженный профессор Мэрилендского университета

Биография

Борис Кит (его отец также носил фамилию «Кита») родился 6.04.1910 года (по новому стилю) в Петербурге в семье служащего Министерства почт и телеграфов, белоруса по национальности, а по другим данным - в деревне Огородники Кореличского района Гродненской области (по словам самого Бориса Кита - в Санкт-Петербурге).

Был директором Виленской белорусской гимназии.

«Рабочей группой белорусско-немецких встреч» учреждена Премия имени Бориса Кита, которая вручается писателям, учёным, журналистам и студентам, известным своей демократической деятельностью в Белоруссии (ею отмечены, в частности, писательница Ольга Ипатова (2003), доктор медицины Андрей Майсеёнок (Гродно , 2003) и др.).

В Минске создано объединение «Сябрына Барыса Кіта» («Товарищество Бориса Кита»).

В настоящее время проживает во Франкфурте-на-Майне (Германия).

Библиография

• Б. Кит, Р. Завистович. "Что такое гравитация" (несколько точек зрения советских ученых)(на англ. яз.),1960 г.
• Б. Кит, Ф. Ордвей. "Возможности развития спутников на солнечной энергии в США". Научная работа(на нем. яз),1970 г.
• "Стандартизация в американской космической технике"(на нем. яз.),1970 г.
• "Скорость для автомобилей, приближающихся к железной дороге и к перекресткам, на скоростных трассах"(на англ. яз.),1971 г.
• "Модель для распределения поступательного движения в многополосном потоке движения".Научная работа(на англ. яз),1971г.
• "Какие возможности предлагаются нам в вопросах получения энергии из космического пространства". Статья(на англ. яз), 1974 г.
• "Грядущая эпоха солнечной энергии" Доклад на XXIV космическом конгрессе(на нем. яз.), 1975 г.
• Б. Кит, Ф. Ордвей. "Требования по управлению образовательными спутниками". Статьи.,1975 г.
• "Соотносительные понятия зарождающегося транспортного затора". Обзор(на англ. яз.), 1970-е гг.
• "Антон Зигмунд. Его жизнь и вклад в развитие математики XX-го столетия". Докторская диссертация(на нем. яз.), 1983 г.
• Предисловие к работе профессора Дж. Сассера по исследованию элементарной алгебры. Статья(на нем. яз.),1980-е гг
• "История общества имени Германа Оберта". Выступление на 40-м конгрессе Международной федерации Астронавтики(на англ. яз.),1983 г.
• "Мои воспоминания о Теодоре Кармане". Статья(на нем. яз.), 1987 г.
• Б. Кит, Б. Хайнц. "Работники ракетного центра в Пенемюнде, оставшиеся в Германии". Доклад на 41-м конгрессе Международной Федерации Астронавтики(на нем. яз.), 1990 г.
• Речь к 80-летию со дня рождения доктора Фридриха Штаатса(на нем. яз.),1993 г.
• Бiблiяграфiчны нарыс,1994 г.

Бывший директор вильнюсской и новогрудской белорусскіх гимназий, выдающийся физик, чьи работы позволили отправить человека на Луну, академик Международной академии астронавтики. В Беларуси он известен прежде всего как активный деятель диаспоры и культурный меценат в эмиграции. Все это - о нашем выдающемся соотечественнике.

Борис Кит (настоящая фамилия - Кита) родился в 1910 году в белорусском семье в Петербурге. Через восемь лет семья вернулась на родину. Он закончил Новогрудскую белорусскую гимназию, физико-математический факультет Виленского университета.

В 1930-40-е годы Борис Кит занимался преимущественно преподавательской, педагогической деятельностью. Сначала он имел неприятности с польскими властями, а во время Второй мировой войны попадал в тюрьму гестапо. В годы оккупации он создавал белорусские школы, что позволяло спасти молодежь от отправки в Германию на принудительные работы.

С лета 1944 Борис Кит эмигрировал в Германию. В 1945-48 годах изучал медицину в Мюнхенском университете, а в 1948 году переехал в США. Здесь он стал активным деятелем диаспоры и помог более чем 300 семьям белорусских политических беженцев попасть в США.

В Штатах он сначала реализовал своё химическое образование и работал в фармацевтических компаниях. Но потом вернулся к физике и математике и вошел в состав ученых, занимавшихся проблемами космонавтики. Занимал должности в компаниях и ведомствах аэрокосмической отрасли. Среди прочего Борис Кит подготовил математический расчет полетов космических кораблей на Луну и стал автором первого в истории учебника по ракетной технике и ракетному топливу Rocket Propellant Handbook (1960).

За вклад в развитие астронавтики Кит был отмечен многочисленными премиями и наградами: лауреат золотой медали Германа Оберта и Вернера фон Брауна (ФРГ), член Зала славы Вашингтонского биографического института (США), обладатель благодарности Федерации космонавтики России. Имя Кита среди знаменитых ученых Америки замуровано в капсуле времени в стену Капитолия.

В эмиграции он стал меценатом белорусской культуры. В 1990-х годах он трижды посещал Беларусь и пытался заложить национальный университет европейского типа. Борис Кит - почетный житель Новогрудка, где в 2008 году был открыт его музей. Он был также избран Почетным доктором наук Гродненского государственного университета.

«Рабочей группой белорусско-немецких встреч» учреждена Премия имени Бориса Кита, которая вручается писателям, ученым, журналистам и студентам, известным своей демократической деятельностью в Беларуси (ею отмечены, в частности, писательница Ольга Ипатова (2003), доктор медицины Андрей Майсеенок (Гродно, 2003) и др.).

В настоящее время проживает во Франкфурте-на-Майне (Германия) в доме престарелых.

Борису Киту посвящено стихотворение Ольги Ипатовой «Настаўнік» («Учитель»), две книги белорусской писательницыЛидии Савик «Вяртанне» («Возвращение») и «Космас беларуса» («Космос белоруса»), картина Анатолия Кривенко«Борис Кит и Василь Быков» и др. произведения. Василь Быков написал «Аповяды Барыса Кіта, расказаныя ім самім» («Повествования Бориса Кита, рассказанные им самим»). Знаменитый писатель помогал знаменитому ученому писать биографию.

Борис Кит хотел бы успеть хотя бы раз увидеть Родину, следить за новостями из которой не перестает.

Немецкий историк и философ Феликс Аккерманн написал в Фейсбуке о том, как накануне созванивался с именинником. «Я позвонил ему сегодня в дом престарелых во Франкфурте-на-Майне. Он снял трубку и сказал мне с большой иронией: «Я все еще жив. Никогда не знаешь, что будет дальше. Я видел все в своей жизни и я надеюсь, завтра будет большой праздник. Пожалуйста, передайте мое почтение всем людям, которые заботятся о Беларуси!».

Благодаря его исследованиям стал возможным полет человека на Луну (Выходец из Беларуси Борис Кит отправил американских астронавтов на Луну). Он прожил в Беларуси всего 26 лет. При этом оставался белорусским патриотом, на протяжении всей жизни помогал землякам и Родине. Перед юбилеем в гостях у живой легенды побывал корреспондент портала TUT.BY. Его интервью с Борисом Китом мы печатаем с небольшими сокращениями.

ЖИВАЯ ЛЕГЕНДА

Франкфурт -на-Майне . В стороне от шумных улиц и вокзала-муравейника - высотный многоквартиный дом, где последние четыре десятилетия живет всемирно известный ученый. Нажимаю на звонок напротив вывески Dr. Boris Kit.

- Добрый день, Борис Владимирович!

Живая легенда живо спускается с 6-го этажа, чтобы встретить гостей еще около подъезда. Всплеск детской радости в глазах. Теплое рукопожатие и объятия. Как будто мы старые знакомые, а не видимся впервые. Не удивляюсь, потому что много слышал про открытую душу Кита и распахнутые двери его гостеприимного дома, которые узнали тысячи белорусов на родине, в США , Германии .

Скромная однокомнатная квартира профессора напоминает музей. Стены украшены фотографиями родных и наградами по астронавтике - американскими, европейскими дипломами и медалями. На столах - стопки книг, рукописи, немецкая и белорусская пресса…

КГБ «ВАШ СЫН СТАЛ БОЛЬШИМ ЧЕЛОВЕКОМ В АМЕРИКЕ»

- Борис Владимирович, что вы считаете главным достижением в жизни?

Когда я пришел в ракетную отрасль, в американской космонавтике использовались маломощные топлива, которые не позволяли существенно продвинуться вперед. Наконец ученые обратили внимание в сторону сжиженного водорода. На улице был 1956 год. Однажды подходит ко мне начальник: «Борис. Сделай полную выкладку по сжиженному водороду». Дали мне время, я начал собирать все возможные материалы, высчитывать силу топлива, потенциальные сложности. Написал большой отчет. И это было началом всего! Плывкий водород стал основным ракетным топливом, благодаря чему стало возможным путешествие на Луну, программы «Шатл» и многое другое.

Меня так увлекла эта работа, что я исследовал другие потенциальные виды ракетного топлива и написал первый в мире учебник по астронавтике, который и сейчас используют в мировых ракетных центрах.

- Вы участвовали в первых космических переговорах между США и СССР. В какой атмосфере они проходили?

После того как в 1957 году СССР запустили в космос первый «Спутник», американцы серьезно заинтересовались советской космонавтикой. Поскольку я уже тогда имел большой опыт в ракетной сфере и хорошо знал русский язык, меня вызвали в Министерство военно-воздушных сил США, назначив руководить научной группой в отделе космонавтики.

Первая двухсторонняя встреча между СССР и Америкой , на которой присутствовала группа советских академиков и министров, прошла в 1960-м году в вашингтонском «Шеротон-Парк_Отеле». Абсолютно никакой политики там не было. Мы вели исключительно научные беседы. Атмосфера очень дружелюбная, и я горжусь, что был председателем этого исторического собрания.

Результатом тех переговоров стал запуск в 1972 году советско-американской программы «Союз-Аполлон». Совместная же работа двух свердержав в космической сфере продолжается все эти годы.

А представители союза не были удивлены, увидевши белоруса во главе встречи от американской стороны? Не было ли у вас проблем с КГБ?

Все знали, что в 1944 мы убегали от советской власти. Никаких проблем у меня не было. Наоборот, от отца, который остался в Беларуси , я знал, что к нему приходили из КГБ и говорили: «Ваш сын стал большим человеком в Америке. Если захочет, он может смело приехать и работать в Советском Союзе».

- Но такой вариант вы даже не рассматривали?

Лично ко мне никто не обращался. Все понимали, что из лучшего в худшее не поедешь. То, что я убежал в Америку, наибольшее счастье, потому что сохранил жизнь и достиг высот в науке. Как написал один литератор, в Америке я попал в глаз космического урагана. Встретил великих людей мира… при этом я всем говорил, что вышел из Беларуси, из самой бедной деревни, и что я этим горжусь.

«МАТЕМАТИКА МЕНЯ ВЫТЯНУЛА»

- С кем из известных людей, Борис Владимирович, вам довелось работать?

Очень со многими. В основном это были известные иностранцы, которые после войны приехали в Штаты. Во время работы в министерстве ВВС США меня все хорошо знали в Вашингтоне , поэтому на астрономических и атомных конгрессах я часто представлял Госдепартамент. Я на одном таком конгрессе смотрю, по коридору ходит какой-то человек. Подхожу. Представился. Оказалось, это Вернер Хайзенберг - один из создателей квантовой механики. У него были проблемы с квартирой, и я предложил свою помощь. Помню, как пришли с ним в нужную инстанцию и я потребовал: «срочно дайте квартиру этому человеку. Перед вами стоит бессмертие»

Я хорошо знал «отца американской космической программы» Вернера фон Брауна , но моим лучшим другом был создатель современной аэродинамики Теодор фон Карман. Он был директором авиационного комитета при НАТО в Париже , но часто бывал в Америке. Перед выступлениями в конгрессе Теодор всегда звонил мне и просил необходимые материалы. Я помогал его семье достать квартиру в Вашингтоне. Он, в свою очередь, написал вступительное слово к моей книге.

- Про свое главное достижение вы сказали. А что в жизни не получилось?.

Особенно не было такого… В детстве проявлял способности к игре на скрипке и к рисованию, но потом все пропало, потому что надо было выбирать что-то одно. Еще со времен гимназии я страшно любил историю, когда записывался в Виленский университет, хотел поступать именно на историю, смотрю: перед окошком на истфак сто человек стоит. Справа принимали документы на математику, и там было каких-то пять человек. Так я стал математиком. Очень хорошо, что так получилось, потому что только математика меня вытянула. Если бы я историей занимался, вместо работы над «Лунным проектом» мыл бы посуду в ресторанах Нью-Йорка .

«ПОСЛЕ СМЕРТИ СЫНА Я НАПОЛОВИНУ УМЕР»

- Борис Владимирович, а кем стали ваши дети, внуки?

Я очень горжусь своими детьми. Мой старший сын Владимир Кит был ассистентом руководителя американского аэрокосмического агентства НАСА . Руководил отделом, которое отвечало за контакты с Европой . Родился он в Беларуси (в 1941 году. - Авт.) и был большим патриотом родины. Ни один белорус в эмиграции не достиг большего успеха! К сожалению, в прошлом году 4 ноября он умер, проклятый рак хватает всех, ни к кому не присматривается. С его смертью наполовину умер и я.

Мой младший сын Виктор появился на свет уже в Америке, стал известным хирургом в Балтиморе .

Еще у меня у меня есть две внучки и два правнука. Старшая внучка Марина, дочка Владимира, закончила балетную школу в Вашингтоне. Когда в Америку приезжал известный балетмейстер Рудольф Нуриев , она выступала с ним в одной сцене. На этот спектакль я специально приехал в Вашингтон. После окончания пошел за кулисы. «Дедушка, разрешите вам представить Нуриева». Мы обнялись.

- А на каком языке разговаривали с сыновьями?

С младшим только по-английски. Потомки белорусов за границей, к сожалению, не знают языка дедов. А вот со старшим - только по-белорусски. Языком он владел первоклассно. В 1968 году вместе с женой они были назначены руководителями выставки американской архитектуры в СССР. Поездили по всем столицам. Были и в Минске . И вот мой сын выходит и чисто по-белорусски обращается ко всем. И все так удивились. Потом в газетах писали, мол, американцы специально выучили белорусский язык, чтобы понравиться в БССР .

«СЕКРЕТ ДОЛГОЖИТЕЛЬСТВА - ЧАСТАЯ СОВЕСТЬ»

- Сто лет - более впечатляющая дата. Какой ваш рецепт долгожительства?

У меня нет никаких рецептов, думаю, это сочетание многих элементов. Во-первых, это белорусская генетика. Во-вторых, все время я имел красивое дело: занимался учительством, наукой. В-третьих, моя жизнь была сначала страшно тяжелой. Я много голодал, а это хорошо для организма. И потом я старался не переедать. Но самое, может, важное - чистая совесть. Я никому никакого зла не делал. Только добро. Благодарю Бога, что я никогда не был солдатом, не участвовал в войне. Выкрутился из плохих обстоятельств и дожил до ста лет.

Я все делаю сам. Закупки все… Никто за мной не ухаживает. Это занимает время, почти целый день возишься по дому. Каждый вечер я иду на свидание со своей подругой Тамарой. Мы прогуливаемся, занимаемся гимнастикой, играем в мяч. Я делаю «цаплю». Играем в интеллектуальные игры. Благодаря этому я еще живу. Ничего не делать - дрянь. Тогда уже скоро придет смерть.

Плюс пишу письма, звоню, занимаюсь архивами. Вот лежит целый чемодан моих статей, книг, документов. Думаю передать все это в Национальный архив в Минск.

Интервью переведено с белорусского «КП».

Кит Борис Владимирович

(6.04.1910 - 1.02.2018)

Астрофизик, физик, математик, химик, разработчик космического топлива.

Борис Владимирович Кит (настоящая фамилия – Кита) родился 6 апреля 1910 г. в Петербурге, куда его отец, белорус по национальности, уехал на заработки из белорусского местечка Кореличи на должность служащего Министерства почт и телеграфов. Революция и тяжелое материальное положение заставили родителей в 1918 г. переехать в Беларусь на родину отца, в деревню Огородники (ныне она вошла в состав городского поселка Кореличи Гродненской области). По Рижскому договору (1921 г.), который поделил Беларусь на две части, Новогрудская земля отошла к Польше.

В 1924 г. Борис Кит поступил в 4-й класс местной польской школы, а в сентябре 1926 г. - в 6-й класс Новогрудской белорусской гимназии, которую окончил в 1928 г. В сентябре 1928 г. он поступил на физико-математический факультет Виленского университета им. Стефана Батория, который он окончил в 1933 г. со степенью магистра математики. Еще учась на 3-м курсе университета, он стал преподавать математику в Виленской белорусской гимназии. После того, как в конце 1939 г. территория Виленщины отошла к Литве, Б. Кит вернулся в родные места.

Он приложил немало усилий, добиваясь возобновления деятельности закрытой еще в 1934 г. польскими властями Новогрудской белорусской гимназии, директором которой Б. Кит и был назначен в 1939 г. Сегодня там находится средняя школа №1, где открыт музей Бориса Кита.

В течение года при его непосредственном участии открылись сотни начальных и несколько десятков средних школ. Одновременно Б. Кит преподавал математику в Барановичском учительском институте. После присоединения Западной Белоруссии к БССР Бориса Кита назначают инспектором районо Барановичского округа.

В годы немецкой оккупации Б. Кит поехал работать учителем математики в Поставы. По подозрению в связях с партизанами Б. Кит был арестован немецкими карательными органами (СД) и больше месяца просидел в тюрьме. От расстрела его спасли бывшие ученики. В 1943 г. он стал директором торгово-административной школы в Молодечно. Б. Кит делал все возможное, чтобы повысить статус школы, преобразовать ее в административно-торговый институт.

В 1944 году Борис Кит был вынужден эмигрировать с семьей на Запад, чтобы не попасть в ГУЛАГ. Несколько лет они жили в Германии,сначала в Баварии, в городе Оффенбах-Линдау, а затем - в Мюнхене, где работала украинская национальная гимназия, в которой Б. Кит на протяжении трех лет преподавал математику. Одновременно он учился на медицинском факультете Мюнхенского университета (1945-1948 гг.).

В конце 1948 г. он одним из первых белорусов выехал в США - в городок Саут-Ривер штата Нью-Джерси, где устроился на работу в фармацевтическую фирму.

В 1950 г. Б. Кит переехал в Лос-Анджелес, где работал химиком в различных фирмах, где стал участником американских космических исследований, в частности, ему доверили разработку космического топлива. Борис Кит провел первое в мире фундаментальное исследование качества жидкого водорода, который стали использовать как основное ракетное топливо. Он открыл, как можно использовать жидкий водород в качестве космического топлива. В результате стал возможен полет человека на Луну и дальнейшее развитие космонавтики. Именно на разработанном им топливе полетели в космос американские «Аполлоны» и «Шаттлы». Математический расчет полетов космических кораблей на Луну также принадлежит Б. Киту. Ему принадлежит и первый в истории учебник о ракетной технике и космическом топливе “Rocket Propellant Handbook” (1960 г.), надолго ставший настольной книгой для многих ученых, работавших в этой области.

В течение 25 лет Б. Кит работал в области космических исследований США, в качестве математика и системного аналитика участвовал в разработке важнейших программ развития межконтинентальных ракетных систем. Он работал и в известной американской фирме "North American Aviation" (ныне "Rockwell International"), которая создавала почти все наиболее известные американские космические проекты, начиная от первых стратегических межконтинентальных систем, таких как "Навахо" ("Navaho"), до наиболее выдающегося проекта XX века "Аполлон" ("Apollo") (путешествие человека на Луну) и челночного космического корабля "Шаттл" ("Shuttle").

С 1958 г. Б. Кит работал в отделе космонавтики Министерства воздушных сил США. На него были возложены и обязанности государственного советника, эксперта по развитию международной космонавтики, главным образом, советской. В 1964 г. вышла в свет написанная Б. Китом, в соавторстве с Ф. Ордвеем, книга - первое на Западе исследование по истории советской космонавтики - “USSR Space Research and Development” ("История и современное состояние советской астронавтики").

В 1960-х годах Борис Кит постепенно возвращается к преподаванию. Будучи профессором Вашингтонского Мерилендского универститета, он объездил с лекциями весь мир и преподавал до 85 лет. За огромный вклад в мировую науку и космические исследования капсула с его именем, наряду с именами других американских ученых, была замурована в стене Капитолия, его имя занесено в Зал славы Вашингтонского биографического института.

Борис Кит и Василь Быков, 2001 год, Франкфурт

С 1963 г. Б. Кит работал руководителем научной группы в отделе космонавтики Международной корпорации телефонной и телеграфной связи (International Telephone and Telegraph Corporation). Это был период подготовки полета американских астронавтов на Луну. Он стал советником президента фирмы, внес существенный вклад в математическую разработку средств связи с Луной.

Впоследствии Б. Кит работал в Национальном бюро стандартизации, Министерстве коммуникаций США, где занимался в основном исследованием методов повышения эффективности административной деятельности с помощью математики.

Исследования Бориса Кита принесли ему известность и авторитет не только в научных кругах. Однако после должности руководителя научной группы отдела астронавтики Министерства военно-воздушных сил США (1958 – 1963 гг.) и старшего эксперта-исследователя Государственного института системного анализа министерства обороны и транспорта США (1968-1972 гг.), а также участия в засекреченных разработках сделали невозможным его контакты с Родиной, которая осталась в Беларуси.

В 1972 г., после выхода на пенсию, Б. Кита пригласили преподавать в Германии, и он поселился во Франкфурте-на-Майне, стал работать профессором математики Европейского отделения Мерилендского университета (1972 – 1993 гг.). Известный ученый, который свободно говорит на семи языках, объехал с лекциями весь мир. В этот же период Б. Кит приступил к работе над докторской диссертацией. Ее тема - жизнь и деятельность одного из выдающихся математиков XX века Антона Зигмунда. В 1982 г. на ученом совете Регенсбургского университета Б. Киту была присвоена научная степень доктора философии в области математики и истории науки. Диссертация вышла отдельной книгой.

Начиная с 1958 г., он был постоянным делегатом всех Международных конгрессов по астронавтике, где выступал с докладами и сообщениями. Б. Кит опубликовал в журналах Америки и Германии более 30 научных статей по различным темам.

Сегодня имя нашего выдающегося соотечественника широко известно мировой научной общественности благодаря его работам в области реализации космической программы США. Его вклад в науку был неоднократно отмечен. Он является старейшим членом Американского астронавтического общества, почетным членом директората Немецкого астронавтического общества, членом Комитета Международной академии астронавтики в Париже, академиком и вице-президентом Международной академии наук Евразии, академиком Международной академии астронавтики, заслуженным профессором Вашингтонского и Мерилендского университетов, лауреатом золотой медали Германа Оберта и Вернера фон Брауна (Германия), обладателем благодарности Федерации космонавтики России.

В стену Капитолия замурована "капсула времени" с именем нашего земляка, - это почетный символ, которого в США удостаиваются люди, имеющие особые заслуги перед страной.

В 1993 г. Б. Кит впервые за полвека приехал в Беларусь. В последние годы, несмотря на солидный возраст, приезжал в Беларусь несколько раз (1993, 1995 гг.). Он избран почетным доктором наук Гродненского государственного университета имени Янки Купалы (1994 г.), стал почетным гражданином Новогрудка. В 2008 г. в Новогрудке состоялось открытие егомузея. Белорусская писательница и литературовед Лидия Савик написала о знаменитом соотечественнике две книги: "Вяртанне" и "Космас беларуса".

Борис Кит - "першы беларус у свеце", как назвал его Василь Быков.

Борис Кит скончался 1 февраля 2018 года во Франкфурте-на-Майне (Германия) на 108-м году жизни. Его похоронили 15 февраля на кладбище православной церкви Святой Елизаветы в немецком городе Висбадене. В прощании с Борисом Китом участвовали около 30 человек, в том числе и жена Тамара Кизевич. Из американской семьи Бориса Кита на похороны никто приехать не смог. Старший сын Бориса Кита уже умер, а у младшего, 68-летнего Виктора, на днях была операция на ноге, он приедет на могилу отца позже. Последний раз Виктор навещал отца в прошлом году. Похороны отложили почти на две недели, так как шли поиски документов на участок под захоронение, который Борис Кит выкупил еще в 70-х годах XX века. Священники в церкви Святой Елизаветы несколько раз сменялись, поэтому документы удалось найти не сразу. В могилу высыпали землю, привезенную из Беларуси.

После смерти Бориса Кита остался архив его документов. Частично эти документы передадут в Новогрудский музей, а частично - в Минск, где друзья Бориса Кита хотят организовать посвященную ему музейную экспозицию.

Источники

1. Грамадзянiн свету: юбiлейная кн іга да 95-годдзя Барыса Уладзiмiравiча Кiта, прафесара, д октара фiласофii ў галiне матэматыкi, ганаровага д октара навук ГрДУ iмя Я. Купалы, акадэмiка Мiжнар однай акад эміі астранаўтыкi, грамадзянiна ЗША, ганаровага грамадзянiна г. Навагр у дка / склад. Савiк Л. - Мінск: Чернобыль, 2004. - 432 с. : iл., фат.

2. Зорны шлях: да 100-годдзя Барыса Кіта / [укладанне Л. Савік] ; Грамад . аб"яд-не "Саюз беларус . пісьменнікаў", Міжнарод . г рамад . аб"яд-не "Згуртаванне беларусаў свету "Бацькаўшчына". - Мінск: Кнігазбор, 2011. - 112 с. : каляр. і л.

3. Савiк, Л. С. Вяртанне: Жыццяпiс Б. У. Кiта / Савiк Л. С. - Мiнск,1993. - 75 с.